Депутат Мажилиса парламента РК Лаззат Рамазанова предлагает устранить барьеры, которые существуют, по ее мнению, в республике, связанные с экспортом шкур сельхозживотных. О чем она и заявила в своем депутатском запросе на имя первого заместителя Премьер-Министра РК Романа Скляра.
Так, по ее словам, в 2021 году производство шкур КРС составило 3,4 миллиона штук, что на три процента больше по сравнению с 2020 годом. Также идет увеличение и производства шкур МРС. Иными словами, «объемы производства шкур в Казахстане достаточно значительные и вполне закрывают потребности внутреннего рынка для последующей переработки, а большая часть может экспортироваться в Китай, Турцию и другие страны, где на них существует высокий спрос».
Однако мажилисвумен не уделяет при этом должного внимания первой части поставленного ею же предложения, а именно, касающегося развития перерабатывающего сектора экономики, который сегодня, несмотря ни на какие усилия правительства, не может выйти на проектную мощность для «обеспечения потребностей внутреннего рынка». Этого попросту нет вот уже долгие годы, точнее – со времен пресловутой перестройки. Да и в предыдущие несколько лет в этом секторе, кроме бодрых лозунгов, ничего существенного для развития сделано не было.
Вместо этого Рамазанова пытается привлечь внимание к тому, что «МИИР РК совместно с Минторговли республики с завидной периодичностью придумывают различные барьеры для свободного экспорта шкур сельскохозяйственных животных». Приводя в пример следующие доводы.
Во-первых, по ее словам, с 2016 года шкуры необработанные практически всех видов сельскохозяйственных животных – КРС, МРС, лошадей и прочих, находятся в перечне товаров, в отношении которых применяются вывозные таможенные пошлины, где ставка составляет 200 евро за тонну.
Во-вторых, согласно данным депутата, дважды, с октября 2016 года по апрель 2017 года и с марта по сентябрь 2019 года МИИР РК вводил полный запрет на вывоз шкур КРС с территории Казахстана. Не упоминая о том, что, таким образом, уполномоченное ведомство пыталось наладить хоть каким-то образом развитие этого самого перерабатывающего производства с созданием, к тому же, новых рабочих мест.
Однако, как следует из запроса, неважно – добилось ли МИИР поставленных целей, вместо этого там заявлено, что из-за вышесказанного «институт заготовительных организаций по сбору необработанных шкур разрушен и вряд ли восстановится теперь вообще». То есть, по словам депутата получается, что якобы «данный запрет «обвалил» цены на необработанные шкуры и фермеры не могли даже реализовать шкуры за пять тенге за килограмм, тогда как хранение или утилизация и вовсе обходятся крайне накладно».
В то же время, согласно приведенным Рамазановой данным, «мощности перерабатывающих предприятий составляют 3,2 миллиона шкур КРС, которых должно хватить для переработки 90 процентов всех необработанных шкур. По факту же в 2021 году из произведенного 3,4 миллиона шкур КРС было переработано только 10 процентов. Оставшийся объем необработанных шкур КРС, а это больше трех миллионов штук, остался невостребованным, и это не считая шкур МРС и лошадей».
И вот тут возникает встречный вопрос – а почему не обратить внимание именно на эту проблему, которая существует столько, сколько себя помнит экономика независимого Казахстана? Почему, вместо того чтобы нацелить фокус правительства на действительно серьезные задачи, внимание уделяется непонятно чьему лоббированию интересов? Кому выгодна данная постановка вопроса – лучше пустить шкуры сельхозживотных, выращенных в экологически чистых регионах страны на экспорт, чем наладить развитие отечественной перерабатывающей экономики?
И при чем тут упор на вроде как упущенную прибыль, которая, по оценке депутата составляет более 30 миллиардов тенге в год, ссылаясь при этом на «бедных фермеров», якобы теряющих эти деньги? Кто даст гарантию того, что эти финансы и в самом деле могли бы оказаться в карманах казахстанских сельхозтоваропроизводителей?
Ольга Шишанова
