Индия не только велика, но и разнообразна. Соседние области тут часто отличаются одна от другой сильнее, чем, скажем, соседние государства где-нибудь в Европе. И, безусловно, одна из замечательнейших и оригинальнейших частей Индии - Раджастхан, «земля царских сыновей»
Раджпуты большой скромностью не отличаются - ведут свою родословную прямиком от Солнца, Луны и Огня. Так что их гордое и несколько напыщенное самоназвание, которое можно перевести как «дети царей», имеет оснований поболее, нежели в других монархиях. Но уважают их в Индии не потому, что они потомки Солнца, а потому, что дух их издревле слыл примером беззаветного героизма и несгибаемой стойкости.
Земля раджпутов - современный штат Раджастхан - являет собой идеальную арену для жизни героев. Самый жаркий район знойной Индии, прижатый к пустыне Тар, Раджастхан тем не менее первым принимал на себя удары многочисленных завоевателей. И принимал с честью!
Каоладео-Гхана. Летим, птичка!
Первый раз я побывал в Раджастхане достаточно случайно. Появилась возможность смотаться из Агры в знаменитый птичий заповедник Каоладео-Гхана, что рядом с Бхаратпуром. И я смотался.
Заповедник этот, как и многие современные резерваты, некогда служил охотничьими угодьями. Для британской администрации. А до британцев - для раджпутских раджей.
Раджпуты всегда считались ярыми индуистами. Как же сочетались в них постулаты о ненасилии с убийствами животных? Запросто! Индуизм вообще-то настолько пластичная религиозная система, что в ней может найтись место всему, даже противоречащему, как кажется, самим основам. Сами же раджпуты считали, что не только могут убивать животных, но и должны питать себя мясом для того, чтобы поддерживать свое мужество на должной высоте.
Каоладео-Гхана - заповедник небольшой, но обильно населенный. Особенно зимой, когда на местные болота слетаются с далекого севера неисчислимые стаи пернатых. Собственно, «далекий север» для Индии – это, может быть, и Казахстан. Так что всех этих оперенных путешественников в не меньшем изобилии можно видеть где-нибудь в дебрях Южного Прибалхашья. Вся разница в том, что тут на каждую птаху приходится по туристу с огромным биноклем или фотокамерой, снаряженной полуметровым объективом. А у нас все еще возможно неделями находиться со всей этой «пернатой сволочью» наедине.
Судьба индийских рыцарей
Над Бхаратпуром, ближайшим к птичьему заповеднику местным городком, на вершине скалы гордо высились стены замка местного раджи. Таких замков по Раджастхану понатыкано великое множество. На том, как говорится, вся эта аскетичная земля и стоит. И все это вкупе с пустынными равнинами и иссушенными зноем горами Аравали придает типовому пейзажу Раджастхана некоторое сходство с Палестиной, на скалистых холмах которой все еще возвышаются живописные руины крестоносных замков.
Раджпутов так же, как и европейских крестоносцев, часто величают рыцарями. Это благодаря оригинальному кодексу чести «раджпути», которым была пронизана вся жизнь воина-раджпута. Хотя «воина» в этом словосочетании можно опустить - настоящий раджпут всегда был настоящим воином, гнушавшимся любой другой деятельности, кроме как проявления бранной доблести.
Раджпуты стали квинтэссенцией кшатриев, военной варны, известной со времен появления в Индии ариев. С их ратным искусством, а главное - с их боевым духом должны были считаться и Великие Моголы, и британские завоеватели. Они и до сих пор составляют значительную часть в элите индийской армии.
Впрочем, если уж сравнивать средневековых раджпутов с рыцарями, то уместно будет поместить их где-то между европейскими феодалами и японскими самураями. Куртуазность европейцев в них удивительным образом сочеталась с жертвенностью японцев. Хотя и тех, и других раджпуты во многом превосходили. Европейские замки, конечно же, не могли поспорить в роскоши с замками Раджастхана, а японские ритуальные самоубийства путем вспарывания собственного живота бледнели на фоне «шаки» - «битвы-жертвы», на которую выходили обрекшие себя на смерть в неравном бою воины «виры».
И уж, конечно, ни в какое сравнение со всякими «прекрасными дамами» и «великими гейшами» не идут духовные подвиги раджпутских женщин. Когда все мужчины клана покидали замок для смерти в «шаке», женщины замуровывали себя в специальном помещении для ритуального самосожжения «джаухара». А когда муж раджпутки находил-таки то, что искал, - смерть на ратном поле, верная жена так же, не раздумывая, восходила на погребальный костер, чтобы совершить «сати».
В память о таких жертвенных женах ставились камни с выгравированным изображением руки. Их и сегодня еще можно нередко встретить в Раджастхане.
Джайпур. Огненный Питер
Ясно, что при таком тотальном свободолюбии рыцарское государство редко оставалось единым. Номинальной столицей Раджастхана в последние столетия был Джайпур, сохранивший свои столичные функции и в новой Индии, но уже в качестве центра штата.
Джайпур - молодой город (по индийским меркам). Он ровесник Санкт-Петербурга, даже чуть моложе. И так же, как город на Неве, был создан волевым решением (в данном случае - местного махараджи Джай Сингха II) и построен по единому архитектурному плану. Но не по европейским архитектурным канонам, а по местным, индийским. Автором его был бенгальский зодчий Чакраварти, воплотивший в своем творении все архитектурные достижения всех областей Индии. Изначально разделенный на девять кварталов, символизирующих девять частей местного космоса, город этот не похож ни на один другой, хотя одновременно напоминает многие.
Джайпур в переводе означает «Город победы», но чаще его называют «розовым городом». Есть легенда, что таковым он стал не сразу. Его покрасили в 1883 году к визиту принца Альберта (малоизвестного в мире мужа знаменитой королевы Виктории). Был ли это ироничный намек, акт почтения или просто у властей не нашлось другой краски, история умалчивает. Но с тех пор Джайпур так и остался «розовым». Хотя, по большому счету, вовсе он не розовый, а скорее кирпичный. Название закрепилось, и как здорово, что никому тогда не пришло в голову покрасить город в голубой цвет!
Но легенда - это легенда, а гений архитектора - это гений архитектора. В современном Джайпуре цвет города - это закон, который не корректируется. И все частные домовладельцы должны в обязательном порядке подкрашивать свои дома так, чтобы ни один из них не выделялся из всех прочих.
Благодать сквозняков
Визитка Джайпура Хава Махал («Дворец ветров») - интересное сооружение, напоминающее каменный орган (ударение на «а»). Сотни щелей и окон, прорезающих пятиэтажный фасад, - ловушка для сквозняков, которые так желанны во время 40-градусных штилей в жаркий период. Говорят, что гуляющие по помещениям Хава Махала ветра действительно завывают разными голосами, создавая унылую и чарующую мелодию.
Но это все второстепенные свойства «Дворца ветров». Главная его суть - быть ширмой, отделяющей суетный и живой мир джайпурской улицы от тихой и бедной событиями зананы - женской половины дворца местного махараджи. Оставаясь вечными затворницами, жены владыки получали возможность незаметно из-за решеток подсматривать за тем, что творится на улице. Ведь индийские улицы - самый лучший индийский театр! Эркеры Хава Махала - ложи для прекрасных посетительниц этого великолепного театра. Нетрудно себе представить, какое количество «случайных» уличных сценок разыгрывалось в былые времена для того, чтобы вызвать смех за ширмой!
Хава Махал - лишь один из фасадов огромного дворца, построенного для местных раджей вместе с городом. Потомки их живут тут и поныне. Но сегодня во дворец к ним может попасть всяк желающий, для этого достаточно купить билет в кассе. Билет, правда, не дает основания для аудиенции владыки, но осмотреть часть обширного дворца, превращенного ныне в музей, позволяет вполне.
Как и все подобные дворцы-музеи, этот тоже напичкан всякими диковинами, которые скупались прежними владельцами для украшения покоев и удовлетворения гордыни. Оттого он похож на огромный антикварный базар, на котором каждый может найти для себя что-то такое-эдакое. Велика коллекция тканей, одежды, оружия, украшений.
Кому-то наверняка особо приглянутся два больших пузатых серебряных сосуда в человеческий рост, в которых один местный владыка возил священную воду из Ганги в Лондон на коронацию Эдуарда VII. То ли для очистительных процедур, ведь морское путешествие само по себе оскверняло любого правоверного индуса, то ли в качестве ироничного дара от сына Солнца сыну британской королевы.
Амбер. За что бороться?
Еще один восхитительный дворец находится на выезде из Джайпура и стоит прямо посреди обширного озера. Это еще один типичный шедевр раджпутской архитектуры, который так и назывался - «озерный дворец». Если смотреть издали, есть что-то ирреальное и фантастическое в его облике. Озеро зеркально гладкое, дальние берега его растворены в дымке - кажется, что дворец парит в воздухе. Но это если издали. Ближе к воде эффект теряется - на передний план выпячиваются мусор, плавающий в воде, свиньи, копошащиеся в прибрежной грязи, и... Это сразу опускает на землю.
Роскошные дворцы Джайпура выглядят каким-то нонсенсом на фоне былой раджпутской репутации. Действительно, они во многом порождение последнего периода местной истории. Периода, уже покрытого легкой паутиной изнеженности, рафинированности и вырождения.
Чтобы поставить все на место, нужно перевалить ближайший отрог гор Аравали и непременно посетить Амбер - город-крепость, который и был местным центром в течение нескольких веков прежде Джайпура.
Здесь при первом же взгляде ощущаешь иную ауру - грозного камня. Стены, которые украшают хребты окрестных гор, заставляют вспомнить иные места - нечто подобное виделось где-то возле Бадалина в Китае. (Только там это называлось Великой китайской стеной.) Крепость на вершине горы контролирует не только окрестности укрепленного дворца, но и подступы к невидимому за хребтом Джайпуру.
Собственно, сам дворец Амбера - тоже крепость. Примерно такая же, как Агра-форт, построенная Шах-Джаханом. Говорят, что Великий Могол и величайший строитель именно здесь, в Амбере, черпанул вдохновения для своего дворцового строительства в Агре и Дели. И не только вдохновения. Дабы ничто не возбуждало ревности зодчего-монарха, он заодно забрал на строительство Тадж-Махала всех местных мастеров.
Но если смотреть на дворец Амбера снаружи, такое поведение зодчего-монарха вызывает лишь недоумение - снаружи видны только неприступные серые стены дворца-крепости. Чтобы проникнуться величием всего сооружения, нужно непременно попасть внутрь.
Войдя, попадаешь как бы в иное измерение и состояние. Здесь - царство резного мрамора, цветущих садов, украшенных зеркалами павильонов, оживленных сквозняками залов, тенистых переходов, журчащих фонтанчиков, инкрустированных полудрагоценными камнями стен.
Здесь - другой мир. Тот самый, за который с таким ожесточением сражались в былые времена рыцари-раджпуты, за который, не колеблясь, умирали их верные жены, за который долгие годы мстили потом подраставшие дети. Оно ведь того стоило!
Андрей Михайлов, землеописатель, автор географической дилогии «К западу от Востока. К востоку от Запада»
Фото автора
