Стартап ракеты

Приход частного бизнеса в космонавтику - основная тема обсуждений в профессиональной среде. Открылись возможности для нормальной деловой жизни, экономического роста и получения прибыли. Этот этап похож на 30-е годы прошлого века, когда авиация из технического уникума стала отраслью экономики. Эти фундаментальные изменения видят и в России, и в Казахстане. И мы пробуем извлечь уроки

В космос приходят
предприниматели
О частной космонавтике, об Илоне Маске сейчас не пишет только ленивый. Не будем повторяться. Необходимо только напомнить, с чего все начиналось. В 2004 году Конгресс США принял закон, который существенно упростил выход на рынок для компаний, осуществляющих коммерческие запуски. Шелли Брунсвик, операционный директор Space Foundation, считает, что предпосылкой к феноменальным результатам SpaceX послужила совокупность факторов: “Успех компании стал возможен благодаря благоприятной правовой базе, достаточному финансированию и грамотной политике государства на протяжении последних 20 лет”. Под руководством главы NASA того времени Майкла Гриффина был в корне изменен подход к работе с бизнесом. Теперь вместо того, чтобы брать весь процесс проектирования и разработок на себя, NASA просто определяло необходимые характеристики заказываемой техники и приглашало компании к участию в конкурсе на их лучшую реализацию.
SpaceX в 2008-м подписала с NASA контракт стоимостью 1,6 миллиарда долларов на доставку грузов на МКС. Фактическая реализация контракта началась в 2012-м, причем Crew Dragon стал первым в истории пристыковавшимся к станции частным космическим кораблем.
Эксперты объясняют успех компании Маска еще и тем, что известные производители космических летательных аппаратов типа “Боинга” просто не обратили особого внимания на предложение NASA, ведь объем контракта был слишком мал. Но для SpaceX - молодой фирмы - это были огромные деньги.
Правда, кроме денег необходимо было еще умение, а этого команде Маска было не занимать. Изучили весь парк летавших тогда носителей, особенное внимание уделили украинскому “Зениту”, европейскому “Ариану”, наследию лунной программы Apollo. Инженерам SpaceX удалось реализовать в своей ракете Falcon-9 лучшие технологические находки конкурентов. Кроме этого создали двигатель Merlin, а это уже полностью собственная разработка. Сегодня фирму SpaceX, детище Маска, можно сравнить с любой космической державой, и сравнение это будет не в пользу государственных агентств. Ни у одной страны, включая США, нет частного многоразового носителя, грузового корабля, пилотируемого корабля, сверхтяжелого носителя, многоспутниковой системы связи. SpaceX 6 февраля 2018 года продемонстрировала свою мощь и креативность, запустив во время испытательного старта своего сверхтяжа Falcon Havy автомобиль “Тесла Родстер” по направлению к Марсу.

Dragon причаливает к МКС

SpaceX сегодня крупнейший спутниковый оператор, в его ведении уже около полутора тысяч аппаратов на низкой орбите, и их число растет. Добавлю, что сейчас в Техасе проводят испытания революционного космического корабля Starship, в успех которого многие не верят, но если это произойдет, то нас ждет очередной технологический переворот.
Кроме SpaceX появились и другие частные компании, успешно работающие в космической сфере. Среди них компания Planet из Сан-Франциско, развернувшая сеть мини-спутников, каждый менее килограмма весом, с возможностью ежедневного мониторинга всей поверхности Земли. То, что когда-то было нишей, сегодня стало быстро развивающимся бизнесом. Согласно оценкам, число малых спутников, которые запустят в период между 2018 и 2027 годами, составит от 7000 до 9000. Бурно развиваются частные космические компании в Европе, Китае, Японии, других странах.
Эксперты признают, что частная космическая экономика уже представляет собой индустрию в миллиарды долларов, которая является причиной фундаментальной трансформации, проходящей на наших глазах. Происходит переход от крупных игроков - правительств и крупных корпораций, которые управляли спутниками, распространяли данные и предоставляли услуги, к открытию рынка для десятков и сотен стартапов, которые строят спутники, сами их выводят на орбиту и создают экосистему из приложений и сервисов, охватывающих практически все сферы деятельности. Основатель и генеральный директор стартапа Satellogic из Аргентины Эмилиано Каргиман сказал об этом так: “Есть горстка традиционных игроков, которые пытаются заново изобрести себя, и куча новых игроков, предлагающих прорывные модели”.
Оценив эффективность частных фирм, NASA связывает сегодня продление жизни МКС не со странами-партнерами по проекту, а с компанией Axiom, которая уже строит модули для собственного сегмента станции. NASA также обнародовала программу поддержки создания обитаемых станций на околоземной орбите. По тому же принципу - агентство называет параметры, а коммерческие компании готовят свои проекты реализации задуманного.
Тема частников в космосе этим еще не исчерпана. Предлагаю читателям обратить внимание на еще одну фирму, основанную выходцем из Новой Зеландии талантливым инженером Питером Беком. Его стартап Rocket Lab построил сверхлегкую ракету “Электрон” и осуществил уже около двух десятков пусков. В марте 2021 года Бек объявил о проекте ракеты среднего класса “Нейтрон”, чей первый полет запланирован на 2024 год. Специалисты Rocket Lab увидели, что на рынке есть высокая потребность в замене морально устаревшего “Союза-2”, чей прототип начал летать еще в 1957 году. Новая ракета обещает стать законодателем мод в ракетостроении. Но дело не только в этом. Две компании - SpaceX и Rocket Lab - вероятно, превратят космические ракеты в аналоги воздушных лайнеров, которые бороздят сегодня просторы воздушного океана, перевозя пассажиров и грузы на коммерческой основе. SpaceX реализовала принцип многоразового использования первой ступени носителя, Rocket Lab близка к этому. Falcon-9 уже летает в еженедельном режиме, запуская основные грузы и прихватывая попутные, что, кстати, лишает заказов очень многих на мировом рынке пусковых услуг. Возможно, совсем скоро носители, став многоразовыми, будут продаваться другим странам и компаниям для своих нужд, прежде всего для вывода собственных спутников. Ракета перестает быть уникальным объектом, это прежде всего услуга по доставке грузов на орбиту, транспортное средство. История повторяется, когда-то давно в авиации на смену кустарным аэропланам Блерио, Фарман, Вуазен, построенным в единичных экземплярах, пришли авиалайнеры, сделавшие перелеты будничной деятельностью.
Думаю, все это мы увидим достаточно скоро.

Starship над Землей

Российская космонавтика:
от престижа к прагматичному космосу
Частную космонавтику на Западе породила благоприятная среда для инноваций и коммерческих рисков. Ну а российская космонавтика опиралась на очень весомый и продвинутый задел, оставленный космонавтикой СССР. Удивительно, но, возможно, только космонавтика была в 90-е годы для России светлым пятном, примером успеха, источником валюты и влияния. Напомним, Центр имени Хруничева начал в те годы свой весьма успешный выход на мировой рынок пусковых услуг с тяжелым носителем “Протон”. США, инициаторы создания Международной космической станции, официально пригласили Россию к участию в этом масштабном проекте и гарантировали ей заказы на создание блоков станции и вывод их на орбиту. Кроме создания модулей для МКС Роскосмос обеспечил постоянное присутствие экипажей на станции в период катастрофы шаттла “Колумбия” и далее, после снятия кораблей этого класса с эксплуатации. Все это приносило серьезные средства, напомню, что цена одного места в “Союзе” поднялась с 20 миллионов долларов в 2001-м до 91 миллиона в 2019-м. Осуществлялись коммерческие поставки российских ракетных двигателей РД-180 в США. Но главным источником доходов были пусковые услуги. С Байконура в период с 2002-го по 2010-й производилось от четырех до семи коммерческих пусков “Протонов” в год. Хотя звучат разные оценки, эксперты сходятся, что суммарно российская сторона заработала в эти тучные годы от двух до шести миллиардов долларов США. Такой, более чем пятнадцатилетний период расцвета российской космической отрасли был основан на широкой кооперации и присутствии в ведущих международных проектах.
Сегодня же, в условиях санкций, обо всем этом можно забыть. “Протон” ушел с рынка пусковых услуг. Американские астронавты начали летать на своих кораблях. Резко упало производство спутников, нет доступа к ключевым комплектующим. Старичок, носитель “Союз”, осуществляет практически весь объем пусковой работы Роскосмоса. Из нового - “Ангара”, разработка которой началась в далеком 1995 году. Оценки перспектив “Ангары” разнятся, кроме восторга после декабрьского пуска ракеты есть трезвые и обоснованные опасения, что этот носитель, имеющий хронические проблемы, законсервирует отсталость России в средствах выведения.
Что же нужно стране от российской космонавтики? Что можно реализовать иначе?
Много дискуссий вызывает тема национального космодрома Восточный и возможный уход Роскосмоса из Байконура. Время показало, что сохранение Байконура в рабочем, функционирующем состоянии не могло быть осуществлено, если бы космодром не находился в аренде у Российской Федерации. Только она, будучи единственным пользователем, могла обеспечить необходимую кадровую и материальную поддержку комплекса. Что же касается Восточного, то его появление связано с генеральным курсом страны на самообеспечение, в какой-то степени изоляцию, и в конечном счете является суверенным решением государства. Как осуществляется его строительство - вопрос иной, главное, работу ведут постоянно. Среди специалистов иногда всплывает тема сохранения в строю зарекомендовавшего себя носителя “Протон” с переводом его с токсичных компонентов топлива на безопасные керосин и кислород. Сейчас ясно, что этот путь был бы значительно проще и эффективнее, нежели многолетняя эпопея по созданию той же “Ангары”. Но поезд ушел, сейчас осталось всего несколько экземпляров “Протона-М”, производства этой ракеты больше нет.

Falcon-9

Проблемы сотрудничества по проекту МКС в условиях международной конфронтации активизировали разговоры о создании собственной российской орбитальной станции. Как известно, достройка российского сегмента на МКС еще не завершена, ждет своего часа модуль “Наука”, узловой модуль. Тем не менее предложили достаточно интересный вариант реализации пилотируемой программы России в условиях полного свертывания сотрудничества на МКС. Новая орбитальная станция должна летать над территорией России с наклонением 98 градусов северной широты, что позволит также контролировать Арктику и Северный морской путь. Это в свою очередь даст возможность доставлять грузы и космонавтов не только с Восточного, но и с космодрома Плесецк в Архангельской области, причем не только не испытанной до конца “Ангарой”, но и традиционным “Союзом” с одноименным пилотируемым кораблем. Что, кстати, позволяет не ждать ввода в строй нового пилотируемого корабля “Орел”, который стал уже традиционным для отрасли долгостроем. В общем, вроде бы реалистично и относительно недорого. Но только на первый взгляд. На модули российского сегмента на МКС, в том числе и на новые, можно не рассчитывать, их можно отстыковать, но они останутся на той же орбите станции - 51,6 градуса северной широты. Производство модулей в Центре Хруничева сегодня прекращено, возможность его возобновления под вопросом. Из-за более северного расположения новой станции она будет попадать под активные радиационные потоки, характерные для полярных областей Земли. Нужны будут гораздо более защищенные модули станции, а пребывание космонавтов вне ее придется свести к минимуму. Будущую станцию смогут посещать только российские корабли, никто из международных партнеров, включая Китай, до нее не доберется. Что имеет значение в случае возникновения нештатных ситуаций. Есть ли ресурсы и компетенции для создания с нуля новой станции? И нужен ли России ворох подобных проблем? Не проще ли продолжать находиться на МКС, тем более что РФ полноправный участник проекта.
Нам неизвестна до конца глубина проблем российской космонавтики. Легко советовать со стороны. Налицо утеря ключевых компетенций, неспособность довести начатое до финала. Тем не менее потенциал есть. Возможно, есть смысл сделать переоценку планов, отказаться от попытки успевать везде, бороться за мнимый престиж. Сосредоточиться на неотложных нуждах страны - надежная связь, интернет на своих спутниках, низкоорбитальных, в том числе ДЗЗ, вопросы обороны и, главное, смена поколений техники. То, что называется прагматичный космос. Наверное, в этом нет ничего нового, но это работает.

Президент Обама лично поддерживал частную космонавтику

Казахстан: вступая в непростые
времена
Казахстанская космическая отрасль рождалась под внимательным и доброжелательным контролем Президента РК Нурсултана Назарбаева. Знания и любовь Назарбаева к космосу неоднократно отмечали специалисты. Рассказывает Борис Губанов, главный конструктор системы “Энергия-Буран”: “Нурсултана Абишевича я знал давно. Он стал Председателем Совмина Казахской ССР в 1984 году. Согласование отчуждения полей падения ступеней и отделяющихся частей ракет на территории республики мы ранее вели с аппаратом Совета министров. Поэтому и военные, и мы хорошо знали председателя правительства, который прежде чем подписать постановление требовал убедительных обоснований необходимости выделения площадей. Не всем среди военных это нравилось. Нурсултан Абишевич - крепкий руководитель государственного масштаба, вдумчивый, взвешенный, прост в обращении, доступный. Более всего была заметна его увлеченность космической техникой”.
Несмотря на трудные годы, Казахстан первым в Советском Союзе создал свое Агентство космических исследований. Оказали поддержку руководителям космодрома, боровшимся за выживание в условиях распада единой страны. Решение о передаче Байконура в аренду создало условия для развития комплекса. Но по-настоящему серьезные усилия по созданию своей космической отрасли предприняли в последующие годы. Реализовали несколько пилотируемых программ. Создали систему связи “КазСат”. Построили сборочно-испытательный комплекс космических аппаратов. Начала работать Национальная система дистанционного зондирования Земли. Создали предприятия, КБ, исследовательские центры. Подготовили кадры.
Но сегодня вновь возник вопрос о необходимости иметь такую сложную и затратную отрасль. То, что было очевидно вчера, нужно снова обоснованно доказывать сегодня. Страна испытывает серьезные экономические трудности. Идет секвестр бюджетов. Отменяют ранее широко заявленные программы, в том числе и в космической сфере. Без политической поддержки отрасли грозит паралич.
Есть, конечно, и внутренние причины тому. Нужны результаты, зримые и понятные всем. Как, например, у системы “КазСат”, которая принесла уже свыше 35 миллиардов тенге. Необходимо добиться понимания в обществе, что космические технологии - это наиболее короткий и эффективный путь быть информированным, конкурентным, готовым к любым испытаниям.

Нурлан Аселкан,
главный редактор журнала “Космические исследования и технологии”,
специально для “НП”