На карте мировой добычи полезных ископаемых Казахстан занимает уверенное место в числе лидеров: огромные запасы металлов, урана, угля, нефти делают страну стратегически важной точкой на сырьевой карте Евразии. Однако за фасадом внушительной статистики добычи все чаще звучит главный вопрос: останется ли Казахстан сырьевым придатком мировой экономики или пойдет по пути углубленной переработки — второго и третьего передела?
В Министерстве промышленности и строительства сообщили, на сколько лет Казахстану хватит запасов полезных ископаемых. Согласно последним данным, при текущем уровне добычи обеспеченность основными полезными ископаемыми составляет: золото — 30 лет, медь — 38, свинец — 156, железные руды — 957, уголь — 350 лет. Но означает ли это, что стране надо и дальше оставаться сырьевой?
Золото: в топ-10 по добыче, но не по переработке
Казахстан стабильно входит в десятку крупнейших производителей золота в мире. По данным 2024 года, добыча составила более 130 тонн. Основные месторождения — Варваринское, Васильковское, Бестобе, Аксу, Райгородок, Майское, Алтынтас. Работают как отечественные, так и транснациональные компании (например, Kazzinc, RG Gold, Polymetal). Однако основная часть золота вывозится в виде слитков или полуфабрикатов, переработка и ювелирное производство остаются слабо развитыми. Продукция с высокой добавленной стоимостью почти не производится. К примеру, внутренний ювелирный рынок покрывает лишь 20-25 процентов от экспортного потенциала.
Главный парадокс казахстанского ювелирного рынка — почти полное отсутствие связи между золотодобычей и местным производством украшений. Лишь около пяти процентов добытого золота остается в стране в виде сырья для ювелирной промышленности. Остальное вывозится в слитках или полуфабрикатах, зачастую напрямую в зарубежные аффинажные центры (Швейцария, Китай, ОАЭ), где и получает вторую жизнь уже в виде брендовых украшений, плат и инвестиционных продуктов. Вместо экспансии казахстанских ювелиров мы видим засилье импортной продукции. Витрины столичных бутиков и рынков заполнены украшениями из Турции — модные дизайны, приемлемые цены; ОАЭ — массивное золото восточного стиля; Индии — дешевый массовый сегмент; России — классические изделия. Собственное казахстанское производство пока занимает не более 10-15 процентов розничного рынка. Причины? Ограниченный доступ к сырью, слабая поддержка со стороны государства, отсутствие маркетинговых стратегий и зачастую архаичные технологии. Звучит абсурдно, но казахстанским ювелирам труднее всего достать золото. Чтобы получить доступ к драгоценному металлу, предприятие обязано пройти сложную бюрократическую процедуру: получить лицензию, обеспечить прослеживаемость, пройти сертификацию. Условия настолько жесткие, что мелкие и средние ювелирные мастерские просто не справляются. Аффинажные заводы, такие как Tau-Ken Altyn, работают преимущественно под экспорт или для государственных резервов, а не для внутреннего ювелирного сегмента.
Впрочем, ряд казахстанский компаний все же старается заявить о себе. Например, Zarina делает ставку на женственные украшения и национальные мотивы. Бренд Altyn производит как люксовую, так и массовую продукцию. Если покопаться в интернете и на маркетплейсах, можно найти еще несколько. Однако ни один бренд не стал по-настоящему узнаваемым за пределами страны и вряд ли способен конкурировать с турецкими или российскими гигантами.
Железная руда: богатые залежи — бедные заводы
Казахстан располагает примерно восемью процентами мировых запасов железной руды, особенно в Костанайской области (Соколовско-Сарбайское месторождение). Выплавка стали и прокат сосредоточены преимущественно на мощностях Qarmet. Проблема в том, что второй передел (сталь) и третий (прокат, трубы, машиностроение) находятся в стагнации. Большая часть сырья экспортируется в том числе в Китай. Казахстан остается в роли поставщика концентрата и полуфабрикатов, а не локомотива металлургического кластера.
Железная руда и сталь — это не просто металлы, это фундамент любой современной экономики, от строительства до машиностроения. Казахстан, обладая внушительными запасами железной руды и значительным металлургическим потенциалом, мог бы стать флагманом тяжелой промышленности в Центральной Азии, но не стал.
Среди причин — изношенная промышленная база, большинство предприятий были построены еще в советскую эпоху. Заводы морально и физически устарели. Многие цеха требуют глубокой модернизации. Кроме того, любой инвестор понимает, что экспорт сырья — это быстро, просто и прибыльно. Особенно когда рядом находятся гигантские рынки Китая, России и стран Азии. Руду и слябы (полуфабрикаты) покупают без лишних вопросов, платят в валюте, логистика налажена. Зачем строить сложные и капиталоемкие производства, если можно поднять деньги на экспорте? Понятно, что инвесторы выбирают легкий путь, но и государство, в свою очередь, не стимулирует. Например, нет системных налоговых льгот, дешевых кредитов под промышленную переработку. Не последний вопрос — кадры. Система профессионального образования не дает нужного качества. Молодежь не спешит в металлургию, так как не видит там точки развития.
Медь: есть успехи, но без техноиндустрии
По меди Казахстан входит в десятку крупнейших производителей в мире. Главные игроки — KazMinerals (месторождения Бозшаколь, Актогай, Бозымшак) и KAZ Minerals Aktogay LLP. Производство меди в концентрате превышает 400 тысяч тонн в год. Есть и рафинирование — в Балхаше и Жезказгане работает Kazakhmys, производящий катодную медь. Однако за пределами этого нет полноценной индустрии кабелей, электроники, электромобилей, плат и микросхем. Все заканчивается на катодах — третий передел в значительной степени отсутствует. Тысячи тонн высококачественного сырья ежегодно отправляются за рубеж на китайские, южнокорейские и европейские заводы. Там из нее делают провода, кабели, катушки и комплектующие, которые потом с наценкой возвращаются обратно уже в виде готовой продукции. Медь есть — кабеля нет. Или почти нет. Страна с гигантскими залежами сырья до сих пор не создала мощной кабельной отрасли, хотя она могла бы стать локомотивом индустриализации, инфраструктурного строительства и экспорта. Сегодня в Казахстане работает несколько предприятий, выпускающих кабельную продукцию: Алматы, Павлодар, Кентау, Шымкент, Усть-Каменогорск. Но, несмотря на наличие этих предприятий, внутренний рынок покрывается лишь на 40-50 процентов, особенно по высокотехнологичным видам кабеля. Остальное — импорт из России, Китая, Турции, Южной Кореи.
Свинец и цинк: почти целиком на экспорт
Kazzinc — основной производитель свинца и цинка в стране. Рудники работают в Восточно-Казахстанской и Карагандинской областях. Ежегодный объем производства — свыше 300 тысяч тонн цинка и 130 тысяч тонн свинца.
Заводы в Усть-Каменогорске обеспечивают первичную переработку, но в стране почти отсутствует производство аккумуляторов, оцинкованных изделий, автокомпонентов. То есть экспорт идет в виде металлов, без выхода на конечные продукты.
Уголь: залежи велики, переработка — в планах
Казахстан третий в мире по запасам угля (более 33 миллиардов тонн), ключевыми разрезами остаются «Богатырь», «Восточный», Шубарколь. Страна добывает около 100 миллионов тонн угля в год, экспортируя часть в Китай, Узбекистан, Кыргызстан. Казахстан расширяет экспорт угля: акценты смещаются на Турцию и Азию. Индия также укрепила позиции на рынке казахстанского угля: за пять месяцев было импортировано 685,4 тысячи тонн, что в 2,7 раза превышает прошлогодний уровень.
Однако углехимия и глубокая переработка угля (газификация, получение синтеза топлива, углеродных материалов) развиты слабо, практически все в научных лабораториях. Почти весь уголь идет на ТЭЦ и ГРЭС либо экспортируется в сыром виде. Попытки создать углехимические кластеры в Экибастузе и Караганде идут медленно.
Уран: высокие технологии в тени партнеров
Казахстан — лидер по добыче урана в мире. На долю страны приходится более 40 процентов мирового производства. Главный оператор — Казатомпром. Вся добыча ведется по инновационной технологии подземного выщелачивания. Здесь Казахстан действительно реализует второй передел — уран очищается, концентрируется и частично перерабатывается в топливные сборки, однако третий передел (производство готового ядерного топлива) реализуется в сотрудничестве с Россией и Китаем, а не на казахстанской земле.
В 2024 году Казахстан экспортировал 28,1 тысячи тонн урана, что на четыре процента больше, чем в 2023 году, сообщает lsm.kz со ссылкой на данные Бюро нацстатистики РК и Комитет госдоходов. Общая стоимость поставок составила 4,5 миллиарда долларов.
Однако в январе — апреле 2025 года поставки резко снизились — всего 2,1 тысяча тонн (в 2,3 раза меньше) на сумму 288,8 миллиона долларов. Практически по всем направлениям наблюдается резкое сокращение поставок в текущем году. Это может быть связано с логистикой, переориентацией рынков и геополитикой.
Нефть и газ: флагман с сырьевой зависимостью
Казахстан входит в топ-15 мировых экспортеров нефти. Крупнейшие месторождения — Кашаган, Карачаганак, Тенгиз. Однако 90 процентов нефти уходит в сыром виде за границу, преимущественно в ЕС и Китай. Переработка осуществляется на трех НПЗ (Атырауский, Павлодарский, Шымкентский), модернизированных, но ограниченных по мощности. Нефтехимия — на зачаточном уровне: ни пластмасс, ни сложных полимеров Казахстан почти не производит. Глубокая переработка газа (метанол, аммиак, водород) также находится на стадии планов и пилотов. Если не считать установку по производству прокаленного нефтяного кокса на ТОО «УПНК-ПВ» в Павлодаре. Или того, что сырьем для ТОО «Компания Нефтехим LTD», выпускающего полипропилен, служат нефтяные газы, получаемые в процессе крекинга нефти Павлодарским нефтехимическим заводом. Но даже этого мало.
Будущее в переделе, а не в добыче
Сегодня Казахстан стоит перед выбором: либо навсегда остаться сырьевой кладовой для внешнего мира, либо развивать собственные перерабатывающие кластеры, создавать рабочие места, увеличивать добавленную стоимость и участвовать в глобальных технологических цепочках не как поставщик, а как производитель. Для этого нужны не только стратегии на бумаге, но и четкие механизмы, политическая воля и внутренняя экономическая реформа. Иначе богатства недр так и останутся проклятием вместо благословения.
Буквально на прошлой неделе премьер-министр Олжас Бектенов на пресс-конференции, где говорилось о развитии несырьевого сектора и поддержке отечественного производителя, сказал: «Резервы роста ВВП и в целом экономики заключаются в том, чтобы наладить производство той продукции, которая импортируется, внутри страны. Тогда эти деньги будут учитываться в росте экономики. Когда деньги выводятся для покупки товаров за рубежом, то в казахстанской экономике ничего не учитывается. Поэтому у нас есть планы по реализации отдельной программы по производству высокотехнологичного оборудования на территории Казахстана. Конечно, это непростой вопрос. Нам необходимо здесь обязательно привлекать партнеров, компании, которые продвинутые в этих вопросах, чтобы они приходили, локализовывали производство продукции в Казахстане».
Мысль хорошая. Другой вопрос, сколько раз она уже озвучивалась.