Вышел дебютный роман казахстанской писательницы Галии Нуршаиховой — Галии Нур, как значится на обложке. «Нур» — на тюркском «луч солнца», и это неслучайно. Ее история и впрямь несет свет, рассеивая тьму страхов и тревог, копившихся поколениями.
«Лоскутное одеяло. Искусство шить, любить и помнить» сшито из фрагментов и воспоминаний. Где-то — из подлинных крупиц о судьбе ее татарской бабушки Балкис, вынужденной в жестокие 1930-е бежать из родного Челябинска в казахскую степь в Зайсан. Где-то — из собственных исследований и поисков, боли, тревожных состояний. В романе переплетаются две женские судьбы начала и конца XX века: юность Балкис, пришедшаяся на эпоху репрессий и голода, и взрослая жизнь ее внучки Айсулу, жившей в бурю перестройки. Это сага о женской линии одной семьи, об узлах и нитях между поколениями, об исцелении и праве на свой голос, о разрыве оков и уверенности в завтрашнем дне, которая приходит после того, как мы наконец осознаем собственные корни. Через письмо Галия избавляется от груза, который ей не принадлежит, и принимает то, что ей передано по праву: силу, упорство, бесстрашие всех, кто был до нее. Принимает самую сокровенную суть женственности — искусство идти вперед вопреки, находя в себе ориентиры, сохраняя нежность и пламенность сердца, искусство хранить, заботиться, любить.
Галия Нуршаихова выросла в семье военного, привыкла к переездам и переменам, пока семья не укоренилась в Алма-Ате. В ней рано проснулась любовь к слову. Школьная учительница литературы стала тем самым человеком, который когда-то разглядел в ней талант писать.
Однако жизнь увела Галию в другую сферу. Долгие годы она проработала теплоэнергетиком, вырастила двух дочерей.
Несмотря на техническую профессию, она всю жизнь вела дневники. Выйдя на пенсию, позволила себе всерьез вернуться к письму. Тяжело переболев коронавирусом, Галия оказалась прикована к дивану бессилием и собственными страхами. Болезнь усугубила давно прорастающую внутри тревогу и тень депрессии, которую она носила в себе.
Побегом и утешением тогда стала бесконечная лента Instagram. Именно тогда она волею судьбы наткнулась на курс Эльмиры Какабаевой о семейной этнографии. Для Галии это оказалось спасательным кругом. Погружение в рассказы о предках, в структуру воспоминаний, в метод бережного расспроса других стало способом удержаться в мире.
Поняв, что у нее не осталось живых родственников, у которых можно было бы брать интервью, она обратилась к собственной материнской линии. О бабушке, носившей удивительное имя Балкис, Галия знала лишь по обрывкам разговоров полушепотом. Чтобы восстановить ее образ, ей пришлось «отправиться» в 20-30-е годы: вообразить Челябинск той эпохи, бытовые сцены, судьбу женщины, о которой не сохранилось ни одного полного рассказа. Так родился роман. Художественный, но построенный на жажде понять женское прошлое семьи. Его она создавала два года.
Галия пишет о женской жизни XX века так, как ее редко показывали, изнутри. Ее роман поднимает темы, которые принято было замалчивать: двойная нагрузка советских женщин, несоответствие громких лозунгов реальности, домашний и социальный труд, который ложился на плечи бабушек, матерей и невесток. Говорит она и о травме. В книге появляется история насилия, пережитого ее бабушкой, как напоминание о том, что эта боль не исчезает и спустя столетие. Простым стремительным слогом Галия создает пространство, где женщины могут узнать себя, прочувствовать свой путь и заново связать оборванную материнскую линию — ту самую, что дает корни и опору, то самое звено, что соединяет поколения, оберегает культуру.
Во время болезни Галия задумалась, откуда в ней такая необъяснимая тревожность. В ее собственной жизни не было катастроф, способных вызвать панические атаки. Ответ она нашла в концепте межпоколенческой травмы, говорящем о том, что женские переживания, особенно ощущавшиеся в войну, и политические потрясения могут сохраняться в невидимой памяти рода. Эти следы передаются по материнской линии и проявляются спустя десятилетия страхами и тревогами у тех, кто даже не знает первоисточника. Для нее это открытие стало ключом к пониманию себя и еще одним аргументом в пользу того, почему важно возвращаться к историям бабушек, распутывать собственные корни и исцелять то, что оставалось в забвении до нас.
Работа над романом вошла в жизнь Галии как строгий, почти медитативный ритуал. Следуя совету ментора, она писала по утрам, еще даже не вставая с кровати, пока мысли свежи и прозрачны. Днем текст дозревал: во время долгих прогулок она вынашивала сюжет, соединяла разрозненные эпизоды, как детали сложного ребуса. Часы поисков в интернете, попытки найти подтверждение событиям и бытовым деталям превращались в физическое испытание, но именно этот упорный труд сделал историю цельной и живой.
Корреспонденту «НП» посчастливилось побывать на презентации дебютного романа Галии «Лоскутное одеяло», состоявшейся 21 ноября в культурном пространстве Kerege, а позже и побеседовать с писательницей о ее произведении.
— Каким вам представлялся читатель на разных этапах написания романа, когда вы только его начали и когда он был готов?
— Мой роман написан женщиной для женщин. Я его писала, чтобы понять свои тревоги и страхи, отрефлексировать их. Мне хотелось донести свое внутреннее состояние и понять корни моего мировосприятия. Поэтому, когда я писала, конечно, думала о том, как воспримут другие женщины мое повествование. Если в начале присутствуют некая неуверенность, неопределенность моей героини, то в конце романа я постаралась вложить уверенность. Успокаивающую уверенность в своих силах, основанных на силе рода, думая о том, что мои читательницы пройдут этот путь вместе со мной.
— Ваш роман удивительно телесен. Страницы наполнены запахами, фактурами, красками, ощущениями, которые буквально обволакивают читателя. Как вы находили эти детали?
— Я пыталась максимально погрузиться в обстановку того времени, в котором происходит действие. Погружалась в жизнь своих героинь изнутри, из их чувств. Что они ощущали, когда вокруг происходили катастрофические события, и когда они были в кругу семьи или в пути, как моя бабушка. Запахи, тактильные ощущения, чувства… Для меня это все было важно передать. Мир, каким видела и видит его женщина. Кроме того, конечно, я изучала обстановку того времени по документам и воспоминаниям современников, живших в то время.
— Межпоколенческая травма в вашем романе становится не только темой, но и двигателем сюжета: тревожность, страхи, немые переживания передаются от женщины к женщине, минуя поколения. Что для вас оказалось самым важным: понять, откуда идет боль, или показать, как она превращается в силу?
— Как я говорила, тревожность и страхи (мысли о катастрофическом исходе событий) сковывают, не дают смелости совершать поступки, принимать решения. Возникают они от незнания, неизвестности. Когда ты знаешь корни, причины своего страха, то понимаешь их ничтожность. Что это просто пыль. Пыль времени. Ее надо смахнуть, увидеть себя, свои желания и потребности, приобрести веру в свои силы. В этом я вижу пользу от своего романа: помочь женщинам всех возрастов поверить в себя, отдав дань уважения своим бабушкам по материнской линии. Страхи передаются нам от бабушек по материнской линии. Но надо помнить, что не одни лишь страхи, а также их ум, смелость, трудолюбие, способность преодолевать любые трудности, способность любить. Сила женщины — в любви.
— В рамках презентации вы много говорили о поиске смысла жизни, о том, что вас всегда это интересовало, о самоидентификации. Уже понятно, что эта книга будет преображать ее читателей. А как она трансформировала вас?
— Это совершенно удивительное событие в жизни, когда человек решает писать книгу. Я лежала больная на этом диване, передо мной была одна лишь тьма. Я искала какую-то нить, которая бы меня вернула туда-обратно, к свету. И вышло так, что я ухватилась за эту историю своей бабушки. С одной стороны, я хотела себе помочь, потому что мне психолог сказала, что нужно исследовать эту историю, чтобы избавиться от страхов, которые меня преследуют. Из темноты я вышла на свет. Приобрела много друзей. Создала книжный клуб «Күнделік» для тех, кто любит писать. В итоге я поняла, что должна найти свое предназначение, что у меня есть предназначение, что я должна его исполнить. Так я оказалась на правильном пути. Я буду, конечно, и дальше писать, всегда буду писать. Это самое большое счастье — найти себя. Я нашла не только корни. Я нашла себя, и я ожила.
Между тем известный поэт Иван Бекетов, к которому Галия обратилась за помощью в доработке романа, рассказывает: «За последние годы это лучшая книга, которая написана в Казахстане. В ней сохранена артикуляция, и язык Галии такой, как если бы вы встретились с человеком после долгой разлуки, и он хотел бы вам очень быстро многое рассказать. Язык тут абсолютно точно передает и время, и спонтанность. Если сравнивать с лицом истории, у которого есть мимика, интонация, здесь вырисовывается абсолютно живое лицо».
Приобрести роман «Лоскутное одеяло» можно в книжном магазине арт-пространства Kerege, а также на маркетплейсах. За творчеством Галии Нуршаиховой можно следить в ее Instagram @galka_kaz.
Фото из личного архива Галии Нуршаиховой