В прошлый раз мы с вами добрались все же до второго великого пролива, разделяющего и соединяющего Восток и Запад. До Дарданелл. Почему «все же»? Потому что летать, сломя голову, по таким местам, до отказа перенасыщенных смыслами, значениями и событиями, вряд ли свидетельство того, что голова эта забита чем-то путным.
География, по большому счету, — это лист уже изрядно исписанной и помятой бумаги (пергамента, папируса), поверх которого история добавляет обильные каракули своих повествований. Можно, конечно, особо на вдаваясь, взять только то, что попадается на глаза, и тем удовлетвориться, но лично мне такое знакомство с моей удивительной планетой всегда казалось унизительным. Потому и повествование часто затягивается дольше того, что было задумано изначально или нет. По заслугам тебе, конечно, ни один человек не станет приносить жертв, как мутной и соленой реке». Так велел царь наказать это море, а надзирателям за сооружение мостов через Геллеспонт — отрубить головы».
Вместо мостов Ксеркс велел навести понтонную переправу из 360 кораблей. Понтоны пересекли Геллеспонт...
Это было в 460 году до нашей эры, когда Азия наступала на Европу.
Европейский ответ
Он последовал спустя столетие. Походом Александра Македонского, который переправлялся тут же в 334 году до н. э., но уже в обратном направлении. Знаменуя своей переправой зачин своего мирового величия, начало бесконечного движения на Восток. Дерзко раздвигая пределы Ойкумены, попутно покоряя народы и завоевывая страны, величайший воин античности разносил по миру эллинистические идеалы и каноны. Примечательно, что в мировое турне вместе с лучшей армией своего времени, наверное, впервые в истории отправились сугубо гражданские «философы» и естествоиспытатели для попутного «открытия Земли».
Так вот, едва переправив свою знаменитую «фалангу» и прочие соединения через Геллеспонт (всего — 34,5 тысячи воинов), Александр Македонский сразу принял битву, успех в которой, быть может, и определил ошеломительную удачу следующего десятилетия его великолепных военных скитаний по Азии. Битва при Гранике стала достойным прологом ко всему дальнейшему, хотя в тот момент никто, наверное, вообще не помышлял о масштабах грядущего предприятия. Тогда речь шла лишь об освобождении «единоверцев», проживавших под персидским игом в оккупированных городах Ионии. Аппетит появился во время еды.
Любопытно, что главной надеждой противостоящих греко-македонскому войску персидских сатрапов являлись греческие же наемники во главе с неким Мемноном. Он, правда, в своих силах сомневался и всячески старался избегнуть битвы, настаивая на применении «скифской тактики» — заманить Александра в глубину персидской территории, а уж там разобраться. Но скифы при этом теряли только часть безлюдных и неприютных степей, а владыки ближайших сатрапий — плодороднейшие и цветущие земли.
И грянул бой. И персы были разбиты вместе с наемниками. Наголову.
Знамя оттоманов
Сколько таких форсифицированных переправ разных воинств через Геллеспонт-Дарданеллы случилось в будущем — подсчитывать не берусь. Амбициозные завоеватели самых разных племен и народов мелькали тут с таким завидным постоянством, что это место вполне может стать нервом земного милитаризма.
Вспомню еще, что именно тут, в том же месте, где когда-то стояли поверх наказанных вод понтоны Ксеркса, впервые переплыли в Европу и турки-османы. Нынешние держатели и владельцы Проливов.
Вот выдержка из моего самого любимого путеводителя по Турции, выпущенного в 1912 году в Константинополе «книгоиздательством Бажова и К»: «Между мысом Нагара на азиатском берегу, где был когда-то древний Абидос, и маленьким заливом Ак-Баши-Лиман на европейском берегу, где был древний Сестос, находится самое узкое место Геллеспонта. По древним описаниям ширина его была 1255 метров, теперь же — 1350. Видимо, пролив был расширен силой течения. Замок Земеник, построенный на холме над Сестосом, был первым местом в Европе, где принц Сулейман водрузил знамя оттоманов».
Речь тут не о Сулеймане Великолепном, самом знаменитом властителе Османской империи периода ее апофеоза (для изучающих историю по таблоидам уточню — мужа «той самой» Роксоланы). А про Сулеймана-пашу, сына Орхана, который пересек Геллеспонт, дабы вступить во владение на Галлиполийской стороне крепостицей Цимпе, обещанной одним из византийских иерархов за важные услуги в грызне с соперником. Это было в 1353 году.
Надо сказать, что все в те годы способствовало тогда возвышению османов и падению византийцев. Вот и тут делу распространения власти турков стало неожи
данное землетрясение, порушившее «часть галлиполийских стен». Сулейман помог восстановить стены, оставив фортецию за собой, а заодно переправил из Азии первых османов-колонистов Европы.
Ататюрк против Черчилля
Ну и, конечно же, нельзя обойти значения Дарданелл для появления современной Турции. Ведь именно на этих берегах во время Первой мировой войны турки отстояли право на пролив в знаковой битве против «коллективного Запада». В результате чего у преследуемой упадком нации появились второе дыхание, законный повод для нового появления «турецкой гордости» и достойный лидер Мустафа Кемаль, известный всему миру под именем Ататюрка (Отца тюрков).
Примечательно, что руководителем англо-французского соединения, пытавшегося пробиться через Дарданеллы, выступал великий политик XX века Уинстон Черчилль. Тогда еще лорд адмиралтейства. Изначально «европейские партнеры» не планировали каких-то масштабных боев, а просто хотели провести через пролив свой флот, попутно постреливая по сторонам. Так они много раз делали в предшествующие времена. Вот тут-то им и дали. Так что сперва армада долго толклась на входе в Геллеспонт под перекрестным огнем двух фортов, бивших по судам с двух частей света, а когда все же пробилась чуть далее, напоролась на мины, поперетопившие кучу кораблей и убившие сотни матросов. Это было в марте 1915 года.
В апреле началось то, что на Западе вспоминать не любят и о чем свидетельствуют многочисленные мемориалы, разбросанные по Галлиполийскому полуострову, куда и высадился масштабный десант. Провал союзников был наиполнейший. Когда в январе 1916-го они «завершили операцию», погрузив остатки воинства на суда и эвакуировав в Грецию, каменистую почву Галлиполи сдобрил прах более чем полусотни тысяч человек. И не только европейцев. В состав западного воинства входило и соединение АНЗАК (Австралийско-новозеландский армейский корпус), потери которого составили пятую часть общих.
Примерно столько же, а возможно, и еще больше потеряли и турки. Но они победили. Во многом благодаря тому, что для них эта полоска земли уже была не той географической абстракцией, как во времена первых султанов. Именно в тот момент в воздухе взорвалась фраза, достойная римских цезарей, произнесенная лейтенантом-полковником Мустафой Кемалем, возглавлявшим оборону: «Я не приказываю вам сражаться! Я приказываю вам умереть!».
Галлиполийский полуостров (Фракийский Херсонес древних греков), по которому протянулся европейский берег Дарданелл, недаром называемый в русских источниках «Галлиполийский косой». Это на самом деле какая-то географическая несуразица, в несколько раз увеличивающая длину Дарданелл вопреки логике, пролив ведь, «прорвись» он из Мраморного моря в Эгейское в самом естественном месте, был бы в разы короче. Но географию делает логика не человеческая, а геологическая.
Однако для меня как для всякого русского интерес к этому месту определяется коротким моментом его истории. В 1920-е годы Галлиполийская коса стала последним прибежищем Белой армии Врангеля, эвакуированной из Крыма и после — демобилизации, рассеявшейся отсюда по всему миру. Так что когда во время поездок по Турции судьба как-то занесла меня сюда, в этом не стало ничего странного.
Увидеть воочию одно из самых печальных для судеб своего народа место... Чего ж в этом необычного? В конце концов, приезжают же сюда, на Галлиполи, туристы не только из Европы, но и из Австралии и Новой Зеландии поклониться праху своих соотечественников. Да и сами турки, хотя и смотрят на те события совершенно с противоположной позиции, также не забывают своих. Берега Дарданелл занимают весьма заметное место в мемориальных ценностях нынешней Турции. Мне же давно хотелось просто взглянуть на клочок земли, о котором много читал и который упорно представлялся мне в каком-то черно-белом облике.
Автобус, на котором я ехал из Стамбула, стремительно несся по залитой солнечным светом равнине, в которой не проступало ничего мрачного и патетичного. Была весна, и все вокруг купалось в оживляющем тепле и мирной суете. Земля вокруг мельтешила какой-то изысканной лоскутностью: черные пашни, зеленые всходы, яро желтеющие поля сурепки. Справа то и дело мелькало Эгейское море, слева — море Геллы. Покрытые розовато-белыми шапками цветов яблони тут и там вспыхивали посередь равнины. Отставшие от стай журавли (или оставшиеся?) парами летели куда-то к северу. За тракторами над развороченной землей толклись вместо привычных черных грачей ослепительные чайки.
Вокруг были только мир и заповеданная гармония!
Добравшись до Эджеабада, где намеревался задержаться, я поймал себя на том, что состояние души совершенно не располагает к поклонению могилам. А потому, не размышляя долго, сел на паром и отправился из Европы в Азию. В Чанаккале. Симпатичный городишко, который заприметился и поманил еще когда много лет назад я проплывал Дарданеллами на теплоходе.
Там, за Чанаккале, под зеленым косогором Иды, ждала меня вожделенная мечта детства — Троя.
Андрей Михайлов - землеописатель, автор географической дилогии «К западу от Востока. К востоку от Запада».
Фото автора