(Продолжение. Начало в предыдущих номерах.)
В прошлый раз, повествуя о захватывающей любое нормальное воображение природе Индостана, я обещал завершить рассказ о том, чем закончился поиск «настоящего питона» в птичьем заповеднике Кеоладео Гхана в штате Раджастхан. Однако вспомнил, что этот эпизод уже имел место на страницах данного проекта ранее. Благо, что Индия — это земля, которая всегда предложит равнозначную замену. Сменить направление движения тут можно легко и непринужденно. Потому как, куда ни пойди, все равно окажешься в нужном месте.
О змеях Индии, надеюсь, мы еще поговорим. Ибо для меня эта тема — один из самых увлекательных моментов миропознания. А сегодня хочу прикоснуться к теме ничуть не менее волнительной. Взглянуть на индийскую женщину.
Индия — женщина!
Вообще, как мне кажется, сама природа индийской культуры вызывающе женственна. Даже канон мужской красоты здесь во все времена стремился приблизиться к женскому началу. Что часто приводит к казусам в идентификации иконографических изображений местных божеств. Половая принадлежность которых не всегда читается с первого взгляда.
Однако «мужеская женственность» многих кумиров — явление скорее культурологическое, нежели биологическое. На самом деле в жизни вы никогда не спутаете индианку с индийцем. Даже если он, как принято в местном театральном лицедействе и некоторых трансвеститских сектах, загримирован под нее.
Скопировать индианку можно, но это всегда будет выглядеть карикатурой и фарсом. Представить настоящую индийскую женщину во всем ее женственном очаровании может только сама индийская женщина. Особенно если речь идет о представительницах высоких каст, в которых эта изысканная женственность культивировалась столетиями.
700 000 000 индианок
Любой нормально ориентированный странник мужеского пола оценивает новую для себя страну в немалой степени по красоте ее прекрасного пола.
Сегодня о красоте индианок имеют представление даже те пользователи, которые в женской красоте вообще-то ничего не смыслят, а в Индии сроду не бывали. Не последнюю роль тут сыграли самое массовое в мире индийское кино и успехи индийских красавиц на мировых конкурсах.
А каковы индианки в реальности в самой Индии?
Индианки, скажу вам честно, разные. Среди 700 миллионов представительниц слабого пола можно встретить тут как откровенных уродин, так и редкостных красавиц. Но уродин стараешься не замечать, а на красавиц засматриваешься до самозабвения. Потому-то и кажется, что их тут гораздо больше.
Но вот одно интересное свойство всех индианок, как цветущих девушек, так и увядающих матрон, что все они поголовно прекрасны, если... Смотреть на них со спины! Природная осанка, врожденная грация, поразительная пластичность. Эти свойства вырабатывались сотнями поколений индианок, для которых основной пищей служила та, которая составляет ныне основу модных западных диет для похудания, а переноска грузов на голове представлялась самым обычным занятием.
Ну и, конечно, сари — самая женственная из всех доживших до XXI века одежд землянок. Нет платья более живого, светлого и игривого! Нет более верного средства сокрытия истинного возраста, нежели эти складки невесомого тонкого шелка, изящно драпирующие все тело от макушки до щиколоток и прячущего истинные линии.
Сколько раз и я, грешным делом, обманывался, принимая сзади за юных девочек морщинистых старушек! В Индии, где сари не носят только младшие школьницы, определить возраст женщины можно, только взглянув ей в лицо.
Половина, которая всегда с тобой
Каково положение женщины в местном обществе? На этот вопрос вообще-то вряд ли возможно найти какой-то определенный ответ. Суть в том, о какой женщине речь… О высокородной и обеспеченной выпускнице какого-нибудь Гарварда или о жалкой представительнице какой-нибудь низшей касты неприкасаемых?
Несмотря на чаяния государства, которое называют «самой населенной демократией мира», страна все еще разделена тысячами незримых барьеров и огромным количеством условностей. Сторонний наблюдатель может многого не видеть (хотя и чувствовать). Но очевидно, что все это создавалось и культивировалось тысячелетиями и не может быть ликвидировано за несколько десятилетий.
Однако именно дочь Индии Индира Ганди, по большому счету, проложила своим сестрам во всем мире путь на властный олимп. А это, согласитесь, весьма симптоматично и красноречиво.
И еще один момент истины. Хотя в традиционном индийском обществе женщина редко показывалась на люди и еще реже занимала какие-то выдающиеся общественные позиции рядом с мужчиной (прецеденты случались, но нечасто), она тем не менее рядом с мужчиной находилась всегда. Даже почитаемые боги не могли считаться полноценными без своей вдохновляющей женской половины шакти. Недаром так неразлучны божественные брачные пары местного пантеона Брахма-Сарасвати, Шива-Парвати, Вишну-Лакшми.
Любовь на все времена
Мир богов и мир людей несовместимы? А удивительный пример из жизни — божественная привязанность Великого Могола Шах-Джахана и Мумтаз Махал?
Арджуманд Бану Бегам, прозванная еще при дворе хана Джахангира Мумтаз Махал («Избранница дворца») или, если по-персидски, Тадж-и Махал («Венец дворца»), стала женой принца Хуррама (будущего Шах Джахана), когда ей едва минуло 19 лет. Красавица-персиянка, к тому же обаятельная, умная, гуманная, тонко чувствующая, Мумтаз Махал, хотя и не являлась первой женой царевича, но моментально стала главной и единственной.
Привязанность и степень доверия к ней со стороны супруга были столь сильными, что будущий правитель не ступал и шага, не посоветовавшись со своим Венцом. Дошло до того, что новоиспеченный падишах даже свою государственную печать хранил только у своей любимой жены.
Правда, совместное их царствование было очень недолгим, всего какой-то год минул с восшествия Шах Джахана на великомогольский престол, как судьба (вот уж злодейка!) лишила его всех стимулов царствовать. Время, отпущенное Мумтаз Махал на то, чтобы служить украшением этого беспокойного мира, иссякло, и одна из самых блистательных женщин не только индийской, но и мировой истории вдруг покинула земные сферы на 37-м году жизни при очередных родах.
Но ушла она все же не просто так, а, как и подобает выдающейся женщине, взяв напоследок у мужа обещание выстроить памятник, который был бы достоин вечного воплощения их любви.
Вся дальнейшая жизнь Шах Джахана была так или иначе связана с выполнением взятого на себя обета. Что стало и смыслом, и стимулом жизни осиротевшего монарха.
Так что, несмотря на свое теневое положение внутри терема, индийская женщина всегда занимала весьма высокое место в тамошнем бытие. В конце концов, именно они, местные женщины, владели тем высоким искусством вдохновления и вразумления своих склонных к лени и созерцательности мужиков, подвигая их на всяческие чудеса и свершения.
Феи и жертвы
Впрочем, буду настаивать на том, что определить однозначно традиционное положение индийской женщины невозможно. И не только в современном обществе, но и в истории. Слишком разными были эти женщины в зависимости от эпох, регионов, положения и состояния.
В этом отношении любопытны характерные памятники, которые в разные годы мелькали у меня перед глазами в разных частях Индии. Каждый уголок Индии — это ведь всегда особый мирок со своей спецификой и своими тайнами.
Лакхнау, город названный в честь Лакшманы, брата легендарного Рамы, — это исторический центр индийских шиитов и утонченных эстетствующих правителей-навабов, последователей Великих Моголов.
При их сказочных дворцах существовали еще совсем недавно волшебные дворцы Фей (Перихану), в которых вполне реальные (но тщательно отобранные и подготовленные) земные девушки воссоздавали атмосферу райских кущ. А при их изнеженных особах были заведены специальные подразделения из телохранительниц-амазонок.
Чтобы проникнуться былым духом, достаточно взглянуть на изящные, радостные мечети и просторные дворцы, оставшиеся от того времени. И хотя многое ушло в прошлое, атмосфера утонченного разврата и порочного аристократизма не выветрилась в городе навабов и доселе.
Но вряд ли в какое-то сравнение с опереточными па навабских экскортниц могут идти жертвенные подвиги раджпутских женщин.
Когда все мужчины клана покидали осажденный превосходящим врагом замок для смерти в «шаке», заведомо смертельной битве, их женщины замуровывали себя в специальном помещении для ритуального самосожжения «джаухара». И сами поджигали пламя жертвенного костра.
А когда муж раджпутки находил-таки то, что искал, — смерть на ратном поле, то верная жена так же, не раздумывая, восходила на погребальный костер, чтобы совершить «сати». В память о таких верных женах ставились камни с выгравированным изображением руки. Их и сегодня еще можно нередко встретить в Раджастхане.
Харе, Кришна!
Индия, как всем известно, подарила алчущему удовольствий миру еще и универсальное наставление в том, как можно получить от общения с женщиной максимальное наслаждение. Речь о «Камасутре» — универсальном учебнике высокоплотской любви. Иллюстрации к ней, кстати, можно видеть тут в декорах многочисленных гапур и храмов.
А вот самый, пожалуй, основательно пропитанный вожделенной женственностью и запретной любовью уголок Индии — Матхура.
Матхура и соседний городок Вриндаван (Бриндабан) — заветная мечта членов забавного кришнаитского интернационала, вносящего своими экзотически-театральными явлениями оживление в улицы многих крупных городов западного мира. Матхура — родина Кришны, а Вриндаван — его «царское село».
Кришна, восьмой аватар (воплощение) одного из двух главных божеств современного индуизма Вишну, популярен отнюдь не только среди зарубежных адептов. Его родина — обязательный пункт, который не минует ни один из уважающих себя индийских паломников.
Как и все индуистские боги, Кришна весьма многолик и многогранен. Однако прибывающие сюда, в Матхуру и Вриндаван, вспоминают не о философских сентенциях, которые он проповедовал в «Махабхарате», а о детско-юношеских проделках этого лукавого, резвого и любвеобильного бога. О временах, когда в руках его не смолкала волшебная флейта, а рядом с ним непременно резвилась красавица Радха и кружились в бесконечном хороводе еще десятки гопи — жен местных пастухов.
Божественные истории, которые рассказывают про веселого юного бога, многочисленны и пикантны. В этих самых местах проказник Кришна в свои молодые годы очень даже любил подсматривать за купанием прелестных гопи в водах Ямуны. Иногда, дабы пошутить, крал их неосторожно сброшенные одежды. Да и сам был не прочь поплескаться вместе с прелестными пастушками. И не только поплескаться.
И все это сходило ему с рук. Ни с кем иным такого бы не прошло — пастухи-рогоносцы живо бы отбили охоту к хороводам и ему, и своим женам. Ну так на то он и Кришна — воплощение Вишну.
Более того, все эти «приключения» легли в основу множества высокохудожественных миниатюр, классических танцев и драматических сюжетов по всей Индии и в ее ближних и дальних окрестностях.
Андрей Михайлов — писатель-географ, автор дилогии «К западу от Востока. К востоку от Запада» и географического романа «Казахстан». Фото автора