«Лекарства недоступны не потому, что их нет, а потому что система их не пускает», — такое мнение в своих социальных сетях высказал депутат Мажилиса Парламента РК Асхат Аймагамбетов.
Одной из недавних тем обсуждения в Парламенте республики стала доступность лекарственных средств для казахстанцев. Однако не просто аспирина или валерьянки, хотя и они также важны. Речь зашла о том, что поставки лекарственных средств на отечественный рынок далеки от желаемого и особенно от научных разработок в этом секторе, которые давно пришли на смену устаревшим, неэффективным, да и просто дорогим препаратам.
— Мы обсуждали тему, о которой обычно не говорят. Но сейчас пора говорить вслух и громко об обеспечении граждан лекарствами. За каждой строчкой проверки ВАП — судьбы. Матери, бегающей в поисках лекарства для ребенка, которого нет в реестре и в аптеках страны. Пенсионера, который не может купить нужный препарат из-за дороговизны. Врача, вынужденного лечить по устаревшим протоколам, — сетует мажилисмен.
По его мнению, аудит ВАП показал, что «лекарства недоступны не потому, что их нет, а потому что система их не пускает». Более того, оказывается «процедура регистрации должна занимать 210 дней». Но, по словам депутата, «фактически этот срок может быть растянут и до 1275 дней, если вы «не тот» заявитель, а для «своих» составить всего 25 дней». При этом чтобы зарегистрировать дешевое, но нужное лекарство, «никто даже не пытается подать заявку. Не выгодно».
— Пенициллин в таблетках, как жалуются фармакологи, не зарегистрирован в Казахстане. Просто потому, что он слишком дешевый. В результате врачи назначают более дорогие антибиотики, которые не всегда оправданы, — говорит Аймагамбетов. — А это значит, что «лекарство есть в мире, но нет в стране, нет в списках, нет у врача в руках».
— При этом Национальный центр экспертизы лекарственных средств, как «клуб путешественников», путешествует по миру, «смотрит» заводы, — утверждает депутат.
Однако результата от этого, похоже, практически никакого нет. Потому как, согласно данным мажилисмена, «70 процентов клинических протоколов не обновлялись от пяти до 12 лет». А в условиях, когда наука идет вперед каждый год, это означает, что «тысячи пациентов не получают современных схем лечения». Зато в протоколах остаются «устаревшие и неэффективные препараты», потому что исключить их можно только по заявке самого производителя. Но ведь «это абсурд».
— За три года не были исключены даже те лекарства, по которым у самого Минздрава есть официальные выводы о низкой эффективности! При этом по 28 препаратам с «желтыми карточками» не были приняты меры. А из 137 сигналов о побочных действиях был отозван только один препарат. Плюс 77 миллионов (!) единиц фармацевтической продукции не прошли контроль, — возмущается Асхат Аймагамбетов.
То есть получается, что «ввозимые субстанции тоже не проверяются» — никто доподлинно не знает, что именно и в каком виде поступает на рынок. Иными словами, налицо слабый надзор и игнорирование побочных эффектов, последствия от которых могут быть совершенно непредсказуемыми. Что уж говорить о ценовом диапазоне, при котором, согласно данным мажилисмена, «надбавка на лекарство может доходить до 172 процентов от заводской цены», тогда как даже в Европе она не может быть выше 30 процентов. А еще один и тот же препарат в разных аптеках может стоить в 2-3 раза дороже.
— Пример: оригинал стоит 344 тенге, а «отечественный аналог» — 1273. Даже парацетамол у нас стоит дороже, чем в соседних странах. И самое тревожное — часть препаратов закупается за бюджетные деньги, но все равно оказывается в аптеках за счет пациентов, — подчеркивает Аймагамбетов. Добавляя, что «СК-Фармация» закупает дорого, а хранит плохо».
— Закупки — на 491 миллиард тенге, но большая часть не у заводов напрямую, а через посредников. При этом 90 процентов логистики — в руках трех компаний, а это монополия и рост издержек. Хуже того, комиссия в семь процентов от «СК-Фармация» выглядит как дополнительный налог. И, пока одни препараты портятся на складах, другие недоступны больным, — утверждает депутат, по словам которого, таким образом, «45 тысяч человек остались без лекарств, прямые убытки составили 3,7 миллиарда тенге, а потенциальные — более 21 миллиарда».
Если говорить о производстве, то и здесь картина не выглядит оптимистичной, потому что «из 89 «отечественных» производителей только два процента реально производят лекарства. Остальные — маски, шприцы и медицинские изделия».
— Да и то, препараты — это зачастую просто импортные субстанции, разлитые в бутылочки. Даже упаковка — стекло, бумага и другие расходные материалы — часто импортные. Государство дает субсидии, кредиты, освобождает от налогов, но что получает взамен? Где новые препараты? Где реальное производство? — спрашивает парламентарий.
И — да, где же наука? Потому как, согласно данным, «за 10 лет только два препарата, один из них — йодид калия, но он даже не используется. Тогда как было потрачено 4,6 миллиарда тенге». При этом, по словам Аймагамбетова, «практически нет клинических исследований, научных грантов и частных инвестиций». Но это с одной стороны. С другой, вполне возможно, что тем же ученым умам просто не дают зеленый свет ни на разработки, ни на внедрение, ни тем более на что-то другое, могущее оказаться полезным для конечного потребителя. Не говоря уже о значимости подобных шагов для отечественной фармацевтической науки.
Чтобы хоть как-то сдвинуть ситуацию с мертвой точки, мажилисмены предлагают сократить срок регистрации до одного месяца. Во-вторых, признавать препараты FDA и EMA без повторной экспертизы для определенных категорий, как это делают Сингапур, Израиль, ОАЭ. В обязательном порядке обновить клинические протоколы лечения и главное — установить предельную наценку в размере не более 30 процентов. Кроме того, Аймагамбетов предлагает реформировать «СК-Фармацию», совершать закупки напрямую у заводов, соблюдая прозрачность и честную конкуренцию. И, наконец, оказывать поддержку только тем, кто «реально локализует производство».
Сработает ли?