Художник-баталист, график и иллюстратор Н.Н. Каразин (1842-1908) отправился в Туркестан, чтобы написать эскизы к картинам, посвященным походу русских войск в Хиву и Бухару. Историк и краевед Владимир Проскурин посвятил ему один из очерков. «Каразин рисовал, писал, совершал дальние странствия и военные подвиги во славу Отечества. После окончания 2-го Московского кадетского корпуса он едет покорять и благоустраивать, воспевать и живописать Азиатскую Россию, далекий и пустынный дотоле Туркестанский край. За мужество, проявленное в боях, штабс-капитан 5-го Туркестанского линейного батальона был удостоен золотого оружия с надписью «За храбрость».
Сотни акварелей, путеводители, памятные открытки, виньетки. В.Н. Проскурин выделил каразинские дорожные дневники под общим названием «Из Центральной Азии». Здесь примеры из жизни крестьянства и казачества, торгово-промышленного купечества и офицерской славы на поле брани, зарисовки нравов, обычаев степных и притяньшаньских племен и народов.
«Н. Каразин написал сказку-путешествие «С севера на юг» или «С верховьев Волги на истоки Нила» (1890 г.), — отмечает краевед. — Старый журавль вспоминает о своем первом перелете со стаей на зимовку из России в Африку. Это книга по истории и географии, знакомящая с местами, через которые летела стая. Любопытно, что после каразинского журавля Сельма Лагерлеф написала «Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции». Путешествие Нильса известно во всем мире, а путешествие «С севера на юг» Каразина забыто даже в родном Отечестве».
В журнале «Дело» за 1872 год описан один из приездов Каразина в Семиречье и посещение им Верного. Его «Очерки Сибири» (в ту пору Семиречье относили к Южной Сибири), рассказы о станицах Семиреченского казачества полны точных портретов и беспристрастных сцен. Каразин запечатлел памятники старины, создал серию портретов и уличных зарисовок, связанных с верненским землетрясением 1887 года.
Сибирский альбом Цесаревича
Проскурин отмечает: «В Азии Каразин познакомился с людьми, которые были гордостью России, — полководцы, генералы М.Д. Скобелев и А.Н. Куропаткин, М.Г. Черняев, Г.А. Колпаковский. Он встретился с сибирскими казаками, прошедшими Туркестанские походы плечом к плечу с пехотой линейных батальонов. Слово «туркестанец» служило паролем, знаком принадлежности к особому боевому братству, синонимом воинской доблести и чести. Недаром под Плевной в критические минуты боя белый генерал Скобелев не раз с горечью восклицал: «Ах, если бы здесь были туркестанские войска!».
В 1891 году из путешествия по Восточной Азии встречали наследника российского престола. Готовились казачьи войска — амурцы, сибиряки, семиреки, оренбуржцы, уральцы, астраханцы. «Августейший гость прибывал пароходом в Томск, куда откомандировали сводный казачий конвой, в т.ч. девять сибирских и семиреченских урядников и вахмистра станицы Пресногорьковской, полного Георгиевского кавалера Панкратия Воропаева. Под звуки войскового оркестра высокого путешественника встречала большая делегация семиреченских казаков в составе наказного атамана Семиречья Григория Иванова, председателя войскового правления Ивана Волкова, командира 1-го казачьего конного полка Павла Щербакова, а также двух обер-офицеров, девяти станичных атаманов и пяти выборных депутатов. Оркестр исполнил любимые казаками песни «На смерть Ермака», «Хивинская», «Атаман ты наш». 16 июля семиреков принял цесаревич Николаей Александрович. Августейшему Атаману поднесли войсковую хлеб-соль, подарили письменный прибор в мозаичной шкатулке».
Проскурин пишет, что войсковой атаман Степного края М.А. Таубе озаботился подготовкой торжества, устроив выставку подарков от Сибирского и Семиреченского казачьих войск. В числе "усердных подношений" задумали набор картин, отображающих важнейшие события трехвековой службы сибирского казачества, что поручили военному корреспонденту Н.Н. Каразину, испытанному в казачьих стычках, признанному рисовальщику, мастеру батальных сцен и бытового казачьего жанра. «Было изготовлено 27 полных подарочных комплектов из 126 акварелей Каразина и 16 листов с пояснительными текстами. Копии с картин и выполнение альбомов взял на себя известный петербургский фотограф и издатель Н.А. Лоренкович. Вклад Каразина в художественное оформление подарков цесаревичу Николаю от сибирского казачества не исчерпывался батальными акварелями: они были частично воспроизведены в медальонах, украсивших подарочное серебряное блюдо с надписью "Августейшему Атаману усердное подношение Сибирских казаков. 1891 г.". Даже на меню торжественного завтрака "на 350 кувертов", данного в Войсковом правлении, красовались выполненные им виньетки на тему военно-казачьего быта. Отметим, изданный князем Э. Ухтомским трехтомник "Путешествие на Восток Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича, 1890-1891" также был проиллюстрирован царским спутником Каразиным».
Наследник рассмотрел акварели, выслушал комментарии историка казачества Г.Е. Катанаева. «Ночное дело под Хаки-Ховат» и «Трехдневный бой под Узун-Агачом» написаны в особом "каразинском" стиле, это "сильные световые эффекты, яркие контрасты, несколько мрачный колорит, великолепная композиция и бесконечная фантазия". «Сцены из казачьей жизни связаны со среднеазиатскими походами семиреков, — сказано в очерке Проскурина. — Все произведения мастера кисти и слова являются документом времени еще и потому, что памятники прошлого казачества, будь то литературные или художественные, увы, не сохранились. Утрачено для широкого круга зрителей и читателей также наследие Каразина».
«Узун-Агачское дело» Каразина
«Это было время раздела Сибирского войска и рождения нового Семиреченского казачьего войска. В начале ХХ века в войсках числилось свыше 70 тысяч станичников. Для охраны рубежей Отечества ими выставлялось в мирное время 22 сотни. На границах Российской империи под ружьем и при 17 тысячах седел состояло около 20 тысяч казаков. Главным центром «северных станиц», или бывшего 9-го округа, стал г. Копал. Штаб-квартирой бывшего 10-го округа выбрана Больше-Алматинская станица — центр «южных, За-Илийских станиц». В станице был сооружен храм, с 1911 года войсковой Узун-Агачский собор», — пишет Проскурин.
Боевая хроника войска началась с грандиозного конного пробега Большая Алматинская станица — Санкт-Петербург, с представления семиреков на Марсовом поле Августейшему Атаману и с аудиенции Его Императорского Величества. Это был первый парад вновь образованного Семиреченского казачества (1867 г.).
«По вероисповедному составу казаки Семиречья делились на православных — 15 396 душ, католиков — 22, лютеран — 19, магометан — 228, буддистов-ламаистов — 11. История войска связана с Первым Семиреченским конным полком и его командирами. Среди них были российские немцы, шляхтич, болгарин, кабардинец и др. Иноземная составляющая была внушительной. Это первые лица края польского и немецкого происхождения: губернаторы немцы Гасфорт, Кауфман, Фольбаум, Фриде, черногорец Бакич, серб Киашко. Также председатели правления Области сибирских киргизов Гутковский и Семиреченской области Эйлер, обер-квартимейстер Сильвергейм, пограничный комиссар Вишневский; командир 4-й казачьей бригады Хоментовский, наказной атаман Вартман, помощник войскового наказного атамана Флуг; военные инженеры и специалисты правления Л. Александровский, Гумницкий, Каменноградский, Шлегель, братья Криштановские».
Первые герои Отечества
По архивным данным, Проскурину удалось восстановить биографию многих героев каразинских зарисовок. Так, командир 4-й сотни Ростислав Александрович Машин с картины Каразина «Ночное дело под Хаки-Ховат», участвовал в Хивинском походе. «В воздаяние за отличие против кокандцев в ночном деле, с 4 на 5 октября 1875 года», был удостоен ордена Святого Георгия. «О подвиге Машина сказано, что лихой казак «в голове летучего отряда, внезапно наткнувшись на лагерь неприятеля в числе до 4000 человек, в 40 раз сильнейшему нанес полное поражение. Трофеями были: бунчук, 18 значков, вьючное орудие и много оружия». Машин стал войсковым старшиной, ему поручили организацию северных станиц Семиреченского войска. Скончался лихой казак в мае 1890 года в Верном на посту командира Первого Семиреченского казачьего конного полка.
Картина Каразина «Трехдневный бой под Узун-Агачом» (1860 г.). Фрагмент «Сотня Бутакова выручает стрелков Сярковского» напоминает сцены боев 19-21 октября на местности Кара-Кастек. С кокандской стороны участвовал сводный отряд Канагат-шаха численностью в 16 тысяч пехоты кокандцев и андижанцев, пять тысяч конницы дулатов при 10 орудиях артиллерии. С русской стороны — Заилийский отряд подполковника Г.А. Колпаковского (девять рот, шесть сотен, при девяти орудиях и двух ракетных станках); в бою участвовали 2440 солдат и казаков. Для обороны Верного организовали гарнизон добровольцев в пять рот, четыре сотни, при четырех орудиях и пяти ракетных станках. Осажденный гарнизон Верного составляли инвалиды, женщины, старики и дети».
Проскурин пишет, что первым против Кастекской крепости, обороняемой казаками Н.Б. Бутакова, 18 октября выступил Шадман-ходжа. Основное сражение произошло 21 октября. Штыковой и рукопашный бой продолжался девять часов. Потери со стороны неприятеля составили около полутора тысяч, с русской стороны были убитые и раненые, контужены офицеры Колпаковский, Сярковский, Вроченский. За общее руководство боем Колпаковскому присвоено звание полковника и вручен орден Святого Георгия 4-й степени; казакам — право ношения на папахе особого воинского знака “За отличие в 1860 году”.
«В числе героев каразинских полотен — войсковой старшина Николай Борисович Бутаков, командир 7-го полка Сибирского казачьего войска. В деле 1860 года сотенный есаул сражался на левом фланге боя, когда после контузии Колпаковского командование взял на себя войсковой старшина, основатель Алматинских станиц Шайтанов. После решающего боя Бутаков получил очередное воинское звание и стал начальником Заилийского отряда.
В бою за курган — редут Саурук — получил ранение подпоручик Гилярий Сярковский, командир роты 8-го Западно-Сибирского батальона. Его отряд прикрывал казаков ракетными станками. Вместе с боевыми товарищами Усовым и Шанявским за героизм, проявленный в Узун-Агачском бою, Сярковский был удостоен ордена Святой Анны с мечами. В каразинских зарисовках пером и кистью запечатлены и другие герои сечи.
Артиллерист, Георгиевский кавалер Василий Обух. В юрте штабс-капитана Обуха состоялся военный совет, были заслушаны доклады Христиана Экеблада, Платона Курковского, Николая Бутакова. Совет принял решение ввести первой в бой с кокандцами сотню есаула Бутакова, применив заплечные и конные ракетные станки — прообраз современных минометов, — пишет Проскурин. — Образ храброго воина сохранился на картине Н.Н. Каразина «Взятие Ташкента».
Бой под Узун-Агачем завершился в день осенней Казанской Богородицы. Под благодатным покровом иконы Семиречья казаки вернулись в родной Верный. Колонну победителей возглавил будущий генерал, усть-каменогорский атаман Дмитрий Афанасьевич Шайтанов. На торжественном молебствии в Алматинском храме были Георгиевские кавалеры, среди них участник обороны Севастополя, легендарный поручик Михаил Вроченский. Его подвиг в сражении на Кастекском поле отмечен присуждением золотого оружия.
Николай Николаевич Каразин, академик Петербургской академии художеств, скончался в Гатчине в 1908 году. «Певца Русского Туркестана похоронили с воинскими почестями на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. По проекту зодчих Павлова и Эйзена на могиле поставили красный гранит, напоминающий скалы Нагорной Азии, на камне — бронзовый барельеф мастера кисти и слова, его палитра и перо, автограф Каразина. С годами кануло в небытие имя и творчество Н.Н. Каразина. Упоминания о Каразине исчезли из энциклопедий, а специализированные издания ограничиваются весьма скромными оценками. Увы…».
Фото из архива В. Проскурина