Когда ученые выразили предположение, что человек произошел от обезьяны, на них обрушилась нешуточная буря возмущений негодующей общественности. Бедного Дарвина рисовали и с мордой шимпанзе, и с хвостом мартышки. При этом, в принципе, образованное общество, уже подготовленное эволюционистами, было готово к восприятию того, что человек — лишь венец умопомрачительно длительной животной эволюции. Массовое сомнение вызывал у обывателя непосредственный пращур. Ладно там еще — быть потомком волка или льва. Ну на худой конец — дельфина. Но происходить от мартышки — уж нет, увольте-с!
Из кого же мы сделаны?
Ныне, когда редкий народ на земле не озаботился аргументами для звания древнейшего, когда сети переполнились величественными картинками генеалогических древ (баобабов, в стволах которых непременно течет царская кровь!), когда в экстазе массового метемпсихоза любая домохозяйка непременно отыскивает в своей «прошлой жизни» присутствие божественного, вопрос о происхождении сделался воистину архиважным моментом самоосознания и самооценки. Хотя перманентно хомосапиенсы и нарекают оппонентов «ослами», «баранами», «свиньями», «гадюками», «крысами», «козлами» и т.д. Однако всем понятно — мы ведь не ведем при этом высоконаучного спора, цель которого — опровергнуть устоявшиеся принципы эволюционизма.
Между тем объяснения человеческой сущности и сути многих наших поступков, напрямую влияющих на процессы в обществе и довлеющих над движениями нашей уникальной цивилизации, нужно искать именно в нашем ближайшем животном предке. Исходя из простой логики и законов биологической эволюции. И тут, как ни крути, но все указывает на то, что мы, увы, не сыновья Большой Медведицы.
Человек — разумный? Не шибко!
Люди — очеловеченные обезьяны, не более. От этого и проистекают многие наши коренные свойства. К примеру — извечная раздвоенность, дуальность. Обезьяна всеядна. В мирное время она тихое и мирное травоядное. Но если приспичит (или просто подвернется возможность), легко изменит своему вегетарианству, разорит гнездо, убьет слабого и обратится в самого жестокого и изощренного хищника.
Именно в этой естественной раздвоенности следует искать причину того, что любого из нас, с момента рождения и по гроб, сопровождает пара неразлучных ангелов. Казалось, хватило бы и одного, но одного для объяснения всех наших поступков будет маловато! Так что за правым плечом ординарного хомосапиенса укрывается мирная жвачная природа травоядного, за левым сверкает вечный оскал латентного хищника. А любой из нас — суть лишь «арена», на которой идет постоянная и неутихающая свара двух этих изначально присущих антагонистичных начатков, унаследованных от прародителей.
Таким образом, вся сущность «божественного» и «сатанинского» в нас легко увязывается с теорией эволюции и объясняется нашим же реликтовым обезьяньим менталитетом. И не стоит чего-то усложнять!
Если искать точное семантическое выражение для обозначения нашего вида, то никакой он не сапиенс — «разумный», он — двойственный, «дуплекс». Другого такого непредсказуемого и двуличного существа Земля еще не носила! А коли бы не так, то все бы мы, человеки, будучи в самом деле разумными, давно бы жили в сияющем чистотой мире всеобщей гармонии, счастья и благоденствия. Но нет же! В нашей истории меняется только антураж. А персонаж остается прежним. Как и набор его деяний.
Потому, наверное, было бы прилично поставить перед наукой вопрос о переименовании (исходя из пожеланий широких масс общественности, как водится) Homo sapiens в какого-нибудь Homo duplex.
Раздвоенная личность
Суть, разумеется, не в названии. Но название — в сути.
Дуальность природы, вообще говоря, подразумевает какую-то перманентную равновесность развивающейся системы, какие-то гармонические рамки и общепринятые границы дозволенного. Две разнонаправленные силы двигают историю, изощряют прогресс и совершенствуют человечество. И, что важно, позволяют делать выбор, то есть ощущать себя свободной личностью.
Очевидно, что слаженный путь человека и человечества должен лежать вне крайностей, а аккурат посередине. Покуда все остается в пределах заповеданного согласия идеального мира, выходя за которые всякое поступательное развитие тут же превращается в сплошную и изнурительную борьбу (с собой, соседями, соплеменниками, согражданами и прочими сожителями). И только в этом случае все будет «ладно». Или «ок». Или даже «окей, «Гугл». Если всем на этой планете будет комфортно, то всем вообще-то будет все равно, как и что называется. Мысль, выраженная не теми словами, перестанет быть поводом для терминологической перепалки, идеологического мордобития и столкновения культур.
Однако история движется, но ничто не меняется. И становится все более ясным, что путь, изначально избранный разумным человечеством в качестве стратегического, имеет ярко выраженною левизну. Отсюда и происходит основная человеческая черта — постоянная грызня. Всех со всеми. До взаимозагрызания и взаимоистребления. Вся наша история — яркая тому иллюстрация.
Обезьяна виновата?
Что до обезьян, то современный их народец — от потешных макак до мудрых горилл — это вовсе не наши предки. Это, скорее, наши двоюродные и троюродные братья и сестры, когда-то отделившиеся от фамильного древа и решившие пойти «другим путем». Не надо искать в них каких-то скрытых умственных способностей, потому что они, по большому счету — родовые балбесы и лоботрясы. Поленившиеся в нужный момент взять в руки палку (булыжник, винтовку и т.д.).
А в остальном вся эта двоюродная братва — наша утрированная копия. От того-то так потешает и раздражает то, как они обезьянничают, копируя нас. Впрочем, это взаимно. Когда обезьяна корчит из себя человека и когда человек корчит обезьяну — смешно одинаково. Гораздо комичнее, когда человек корчит человека!
Андрей Михайлов. Фото автора