В сентябре Правительство говорило о необходимости «уйти от замороженных тарифов», а в декабре нас озадачили новостью: тариф на электроэнергию собираются заморозить на семь лет. Проект приказа министра энергетики РК «Об утверждении предельных тарифов на электрическую энергию» размещен на портале «Открытые НПА».
Что именно хотят заморозить
Речь не о квитанции обычного потребителя напрямую, а о предельных тарифах на электрическую энергию. Фактически это ценовой потолок для генерации (электростанций). Минэнерго подготовило проект приказа: предельные тарифы на 2026-2032 годы будут установлены на уровне 2025 года; ввод в действие — с 1 января 2026 года. При этом министерство подчеркивает, что это не должно сразу изменить цену «единого закупщика», потому что потолок просто оставляют там же, а не снижают. Но для отрасли важен не только уровень, а то, как долго его нельзя будет пересматривать.
А что же говорил премьер в сентябре?
В сентябре премьер-министр Олжас Бектенов публично говорил прямо противоположное: «Нужно отказаться от «замороженных» тарифов» и перевести ЖКХ на «рыночные рельсы». Он добавил, что в стране начата модернизация энергоисточников, реализуются крупные проекты с участием инвесторов, в том числе строительство первой атомной электростанции. На брифингах озвучивалось, что для населения тарифы в перспективе могут расти на 20-30 процентов ежегодно, и это называли «нерезким» ростом. А уже к октябрю на фоне разгона инфляции Правительство делает разворот: с 16 октября замораживает рост коммунальных тарифов до конца 1 квартала 2026 года; параллельно вводит мораторий на рост цен на топливо и часть коммунальных услуг, чтобы не разогревать инфляцию. И вот декабрь — уже проект на семилетнюю заморозку предельных тарифов на электроэнергию. Это не просто «изменили мнение». Это явный конфликт между экономической логикой реформ и политическим страхом перед ростом цен.
Автор «тelegram-канал Ахметов» высказал предположение, что это «политическое решение за два года до президентских выборов». Чтобы все забыли про рост цен на все остальное. «Зато свет не дорожает!» — скажут нам через пару лет. Красиво, конечно. Но, как в той поговорке: «Хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах на семь лет вперед». Особенно в Казахстане.
О состоянии энергетики
Чтобы понять последствия заморозки, нужно посмотреть на саму отрасль. Прежде всего это имеющийся дефицит электроэнергии, хотя нас пытаются уверить в обратном. В 2024 году выработали 117,9 миллиарда кВт/ч, потребили около 120 миллиардов кВт/ч, дефицит — 2 миллиарда кВт/ч. На 2025 год прогноз дефицита — до 5-5,7 миллиарда кВт/ч. В часы пиковых нагрузок зимой нехватка мощности достигает 2 ГВт, и страну выручает импорт из России и стран Центральной Азии.
Следующий момент — изношенная инфраструктура. Средний износ линий электропередачи — более 70 процентов. Около четверти тепловых электростанций в критическом состоянии. Потери в сетях достигают 10-12 процентов, местами — до 17. Это эквивалентно работе крупной электростанции.
План по новым объектам
Минэнерго и KEGOC уже несколько лет заверяют, что до 2035 года планируется ввести более 26 ГВт новых мощностей (модернизация, новые угольные и газовые станции, ВИЭ и АЭС), из них 2,4 ГВт — будущие атомные электростанции (проект с «Росатомом» и CNNC, план к 2035 году). К этой дате дефицит генерации может достигать 6 ГВт. Чтобы избежать этого, необходимо одновременно держать в узде тарифы для населения, вливать миллиарды в новые станции и сети и хоть как-то заинтересовать инвесторов в отрасли, где окупаемость — десятилетия.
Что означает «заморозка» предельных тарифов
Реальные доходы генераторов будут «таять» из-за инфляции. Даже если номинальный тариф не меняется, то зарплаты, топливо, оборудование, кредиты дорожают. Инвестиционные планы «тариф в обмен на инвестиции» попадают в турбулентность. Эта модель только начала реанимироваться, а теперь им говорят: да, тариф фиксируем, а вы все равно модернизируйтесь. Это вряд ли. Усложнится и финансирование строительства новых станций: банки и инвесторы смотрят на денежный поток. Если верхняя планка цены заморожена, а расходы идут вверх, то окупаемость проектов тянется к бесконечности. В результате возникает риск классического сценария постсоветской энергетики: дешево в квитанции — дорого в авариях.
Выгодно и больно
Для населения и политики — плюс, но в краткосрочной перспективе. В преддверии любых референдумов, выборов или просто социальной усталости это символический жест. На короткий срок это действительно сдерживает инфляцию: заморозка тарифов и цен на топливо; по словам вице-премьера Жумангарина, годовой вклад тарифной реформы в инфляцию снизился с 1,32 до 0,25 процента. А вот для отрасли — риск и «латание дыр». Дело в том, что энергосистема уже работает на пределе: дефицит растет, оборудование стареет, импорт из России и ЦА стал нормой, а не исключением. И то, что сегодня в планах до 2035 года, может растянуться до 2040-х. А некоторые проекты грозят остаться «на бумаге».
Хотя, возможно, не так все просто, и Правительство сначала хочет нанести удар по инфляции, а затем перезапустить тарифную модель. И нынешний шаг — чтобы выиграть время. Некоторые эксперты предполагают, что возможен сценарий, когда государство компенсирует инвестиции не через тариф, а через бюджет. Но хватит ли его? А вот и ответ. Как отмечает казахстанский экономист Марат Абдурахманов, ожидается дефицит госбюджета Казахстана около 4 триллионов тенге в 2025 году, а дефицит следующего года — свыше 8 триллионов тенге. Впрочем, можно долго дискутировать на эту тему. Как говорится, воз и ныне там. Это как поставить «стоп» на росте цен за проезд в автобусе, но ничего не делать с парком. Первые годы народ радуется, а через пять лет автобус либо не приезжает, либо горит по дороге.